По ушам резанул хруст. Под тяжестью тела перевалившейся на бок девушки ветка сломалась и острым концом впилась в бок. Взвизгнув и тут же притихнув из-за странного ощущения чуждости и абсурдности происходящего, смутно знакомого и неизменно тревожащего. Подскочила от неожиданности, но после новой порции боли замедлилась, подцепив пальцами майку, аккуратно подняла и, нагнувшись вперед, оглядела место ранения. Ничего особенного – просто слишком вдруг. Опустила хлопок и поднялась, выпрямившись и отряхнувшись. Тело такое… как не свое – тяжелое, неповоротливое, непослушное. 
Поднесла ладонь к глазам и протерла. Почувствовав влагу, усмехнулась. Всего лишь последствия недавней истерики. Проснувшись посреди причудливых растений, Мила отреагировала довольно банально: непониманием, неверием, истерией. После рыданий и неуместного, отчаянного хохота, чуть успокоилась. Потратив все силы, как физические, так и душевные, просто-напросто отрубилась, видимо, до утра. Или уже день? А вокруг по-прежнему диковинные деревья и надоедающие и раздражающие насекомые, жужжат и кусают. Смачно хлопнув по плечу, выругалась.
Душно, воздух обжигает, словно сглупил и подошел к костру слишком близко. Только нет дыма, который сейчас бы не помешал. Он явно подействовал бы на москитов поскольку постольку, но все лучше, чем ничего. И хоть тело бунтовало от резкой смены климата, обстановки и ночи, проведенной на прохладной земле, на душе стало как-то легче. Забавно, что даже в такой отвратной и фантастической ситуации избитое правило «поплачь, поспи и все пройдет» работает и очень даже хорошо. В слезы не бросает, выть не тянет, голова на месте. Виски чуть побаливают и мысли тормозят. Обычно носятся и проносятся, а сейчас… не так. Бывает. В животе начало все сжиматься и крутиться, еще это тянущее чувство. Голод. Пока легкий и вполне терпимый.
«Надо поесть», - мысль правильная, дельная, эхом проносится в голове. Но неизвестные плоды не внушают доверия. Что если ядовиты? Что-то знакомое. Надо найти что-то знакомое. Идет, осторожно ступая и периодически поглядывая под ноги. После вчерашнего падения из-за того, что не заметила чертову лиану, больше приключений не очень хотелось. Хотелось спокойствия, уюта и душа. Давящий воздух, зудящее тело с кое-где расчесанными укусами и оттого увеличенным раздражением, пот, стекающий по разгоряченному девичьему телу, иногда застилающий глаза и попадающий в рот, одежда, липнущая к коже и утяжеляющая движения, непроходимые тропики без привычных протоптанных дорожек и асфальта сводили с ума, провоцируя глупое и бесполезное самобичевание и жалость к бедной себе. Жалуясь, ругаясь, издавая стоны, Мила все же продолжала идти в неизвестном направлении. Неопределенность и возможность наткнуться на что-то опасное были позабыты с десятым – или уже тринадцатым? – позывом желудка. Осторожность все еще была, но движения стали резче, решительнее и стремительнее.
Почувствовав противоестественную и такую желанную прохладу и свежесть, сделала еще пару шагов и, хлопая ресницами, шокировано уставилась на журчащий ручей. Вода шипела, билась об обточенные со временем камни, рвалась куда-то вдаль. Кровь прилила к вискам. Только сейчас Мила поняла, что горло пересохло. Осознав, что к чему, не смогла удержаться от радостного выкрика. Сорвалась с места и сбежала к ручью. Упав на колени, поморщилась и опустила лицо прямо в воду и начала жадно глотать. Но в следующее же мгновенье вода забилась в нос, и девушка вынырнула. Попыталась избавиться от неприятного ощущения, а потом, набрав в ладони еще воды, поднесла к сухим обветренным губам и заглотнула. Капли потекли по подбородку и стекали по шеи за майку, будоража и освежая. Еще. Еще. Еще. Напившись, намочила макушку и откинулась назад на уже нагретую палящим и припекающим солнцем землю. Трава щекотала уши и щеки. Румянец, поблескивающее от влаги лицо и до одури счастливая улыбка делали из некогда раздражающе правильной, внутренне напряженной и зажатой отличницы человека, готового хохотать и хохотать просто так. Рассмеялась – звонко, надрывно, радостно.
Шорохи, шум и… это шаги? Кто-то еще? Не одна? Подскочила взбудораженная и взволнованная. Она не думала ни об опасных животных, ни о враждебно настроенных незнакомцах. В сознании билась лишь одна мысль «не одна». Вскоре из леса вышел парнишка – такой же растрепанный и малек потерянный. Такой же. Улыбка – легкая, искренняя и… глаза…
«Плачу? Снова?»
Нервы дали сбой. Просто необъяснимый порыв, и вот девушка уже крепко обнимает незнакомца. Глупо, наивно, доверчиво? Глупо. Действительно чертовки глупо! Но ничего не может поделать. Действует почти несознательно. Она никогда не была сильной. Плакса и трусиха. Её прорвало. Снова. И в тоже время было так хорошо. Черт подери, не одна! Не одна. Не одна.
Осознав, что творит, отскочила и, неудачно приземлившись на левую ногу, не удержалась и упала прямо на попу. И при всем этом успела пробормотать неказистые извинения и пролепетать неловкие объяснения. Так было всегда – стоило переволноваться и испытать помимо всего еще и страх, как начала болтать без передышки, суетиться и говорить все, что в голову придет. А в голову приходит разное.